Доказательства вины - Страница 125

125

Я кивнул.

— Я серьезно. Если я чем-то могу помочь...

— Просто не высовывайся некоторое время. Тебя в управлении не слишком любят. Есть такие, кому не нравится то, что я плачу за твои консультации, и то, что они не могут мне это запретить, потому что у дел, в которых ты занят, раскрываемость девяносто процентов.

— И моя эффективность ничего не значит? Мне казалось, копы относятся к этому с уважением.

Мёрфи фыркнула.

— Я люблю свою работу, — сказала она. — Но порой мне кажется, что зануды и маразматики играют в ней слишком большую роль.

Я согласно кивнул.

— Что они могут сделать?

— Ну, официально это первый раз, когда я просрала операцию, — хмыкнула она. — Если я буду вести себя разумно, думаю, меня все-таки не уволят.

— Но?

Она откинула упавшую на глаза прядь волос.

— Они получат кучу удовольствия, запихивая свое возмущение мне в глотку. Они перепробуют все, чтобы я сама подала заявление, — продолжала она. — А когда я этого не сделаю, меня понизят.

Я ощутил в желудке свинцовую тяжесть.

— Мёрф, — произнес я.

Она попробовала улыбнуться, но не смогла. Слишком уж хреново ей было.

— В этом нет ничьей вины, Гарри. Просто такие у нас порядки. Это надо было сделать, и при необходимости я поступила бы точно так же еще раз. Переживу.

Голос ее звучал спокойно, невозмутимо, но она слишком устала, чтобы убедить меня в подлинности этого спокойствия. Команда Мёрфи могла иногда огорчать, даже разочаровывать, но это была ее команда. Она билась за свое лейтенантское звание, она работала ради него как лошадь, и в результате ее засунули в ОСР. Только вместо того, чтобы принять это как аналог ссылки в сибирскую глушь, Мёрфи стала работать там еще лучше, утерев тем самым тех, кто ее туда послал.

— Несправедливо это, — буркнул я.

— Что?

— Тьфу. Вот приду как-нибудь в центр и нашлю на них рой пчел, или орду тараканов, или еще чего. Просто чтобы посмотреть, как эти говнюки в пиджачных парах будут с визгом бежать из здания.

На этот раз она все-таки улыбнулась, хоть и немного натянуто.

— Вряд ли мне это поможет.

— Ты шутишь? Мы бы могли сидеть, снимать этих бегущих засранцев на фото и надрывать животики.

— Думаешь, поможет?

— Смех полезен всем и тебе не помешает, — сказал я. — Девять из десяти более или менее пристойных комиков рекомендуют смех в качестве защиты при общении с хроническими идиотами.

Она устало, негромко усмехнулась.

— Спасибо, как-нибудь справлюсь и с этим. — Мёрфи оттолкнулась от стены и достала из кармана ключи. — Пойлу покажусь врачу, — сказала она. — Хочешь, до дому подброшу?

Я покачал головой:

— Надо прежде кой-чего сделать. Спасибо за предложение.

Она кивнула и повернулась к двери, но задержалась.

— Гарри, — тихо произнесла она.

— Гм-м?

— То, что я говорила тогда в лифте. Я сглотнул.

— Ну?

— Я не хотела, чтобы это вышло так резко. Ты хороший человек. Из тех, чьей дружбой я черт знает как горжусь. Но ты мне слишком дорог, чтобы лгать тебе или водить за нос.

— В этом нет ничьей вины, — тихо сказал я. — Хочешь, не хочешь, тебе приходится быть со мною честной. Прорвусь как-нибудь.

Уголок ее губ скривился в полуулыбке.

— Зачем еще существуют друзья?

Я уловил в этом ее вопросе едва заметное изменение тона — он сделался чуть более просительный, что ли. Я встал и положил руку ей на плечо.

— Я твой друг. Это не изменится, Кэррин. Никогда.

Она кивнула, моргнула несколько раз и на мгновение коснулась моей руки своей. А потом повернулась уходить. Как раз тут заглянул из коридора Томас.

— Гарри, Кэррин. Вы уходите?

— Я ухожу, — кивнула она.

Томас покосился на меня.

— Так-так. А меня подбросите?

Она звякнула ключами:

— Легко.

— Спасибо. — Он кивнул мне. — И тебе спасибо, Гарри, за увлекательный поход. Ну, немного скучновато вышло... может, в следующий раз кофе, там, захватить или еще чего, чтобы не зевать все время.

— Убирайся, пока я не надрал твою плаксивую задницу, — отозвался я.

Томас довольно оскалился, и они с Мёрфи вышли.

Я доел остаток сандвича, рассеянно заметив про себя, что дошел до такого состояния, когда так устал, что уже не могу спать. В противоположном конце комнаты Черити и дети заснули — она так и сидела на полу, а они льнули к ней, сгрудившись кучей. Вид у Черити был изможденный, что вполне естественно, и я заметил на ее лице морщины, которых не замечал раньше.

Она могла быть шилом в заднице, но силы духа у нее хоть отбавляй. Ее детям повезло с матерью. Многие матери сказали бы, что готовы умереть за своих детей. Черити доказала такую готовность на деле.

Некоторое время я смотрел на спящих детей — в основном на лица младших. Дети, мир которых покоится на таком крепком основании, как любовь Черити, смогут достичь почти всего. Имея таких родителей, как она и ее муж, они вырастут в целое поколение мужчин и женщин, обладающих такими же силой, самоотверженностью и отвагой.

Вообще-то я пессимист в том, что касается человеческой натуры, но мысли о том, какое будущее нас ждет, если его будут строить дети Карпентеров, дает мне надежду для нас всех.

Но, конечно, решил я, кто-то должен присматривать за юным Люцифером — с учетом того угрожающего потенциала, которым он обладает.

Стоило этой не самой утешительной мысли мелькнуть у меня в голове, как Молли осторожно выскользнула из-под руки матери, не менее осторожно вытащила ногу из-под уха младшего брата и выбралась из спящей кучи малы. Она на цыпочках дошла до двери, оглянулась, увидела, что я смотрю на нее, и застыла на полушаге.

125